Малтаква

 На турбазе ”Малтаква ” было ужасно скучно: одна экскурсия в Поти и танцы по вечерам – вот и вся программа развлечений, убогий сервис периода застоя. Пока было солнечно, все загорали на пляже. Сентябрьское море штормило, и в его холодных мутных водах купались только любители острых ощущений.

Когда пошли дожди, стало вовсе тоскливо. Я пошла в камеру хранения за теплыми вещами, но у внушительного замка на дверях толпилось несколько продрогших девушек. Тщетно поискав хоть кого-нибудь из персонала, мы, ежась от сырости, уныло разбрелись по своим дощатым пристанищам, где дуло изо всех щелей. Кое-как согревшись под тощим байковым одеялом, я углубилась было в чтение детектива, но  в комнату со смехом вбежала Марина со своим новым кавалером. Я поняла, насколько необязательно мое присутствие, но так не хотелось идти в дождь!

До города было далеко, а автобус  все не шел. Чернокудрые красавцы не раз призывно распахивали передо мной дверцы лимузинов, но я  боялась ввязываться в сомнительное приключение. Я мокла уже минут сорок, как вдруг около меня притормозил джип цвета хаки, в детстве мы называли такие «бобиками».

—  Девушка, вам до Поти? Могу  подвезти.

 “Девушке” было далеко за тридцать, но выглядела я тогда до удивления моложаво. Шофер был мал ростом и худ. Я решила, что  такой субтильный тип  не опасен, и смело уселась рядом.  “Гиви”, — представился он. Вначале ехали молча, но  Гиви быстро осмелел и стал задавать слишком много вопросов. 

— Надоело вам, девушка, постоянно отбиваться от нежелательных поклонников? Ну не могут  наши горячие мужчины  спокойно смотреть на красивых русских женщин, — раздался  густой баритон с заднего сидения. Оглянувшись, я увидела рослого плечистого детину с курчавой рыжеватой копной волос. Мне стало страшно.  “Вот уж влипла, так влипла ”,- подумала я, — “И как я сразу его не заметила”?

—          Не бойтесь, я не буду к вам приставать, и Гиви не позволю. Куда вас отвезти?

—          Я просто хотела побродить по городу, зайти в магазины…

—          С удовольствием показал бы вам Поти, но спешу на тренировку в Батуми. Мы сделаем так: быстро объедем местные достопримечательности, благо их немного, посетим центральные магазины,  сходим на рынок и вернем вас на турбазу. Вы  не против?

Магазины  зияли полупустыми  полками, смотреть там было не на что. На базаре  по случаю дождя было малолюдно. Мы бродили среди унылых прилавков и  разговаривали, легко найдя общие темы. Я купила орехов, а он преподнес  мне большой арбуз и кулек с фруктами. ”У меня такое чувство,  будто мы знакомы давным-давно”, — сказал он, — “с вами  легко и просто, как с родным человеком ”.

—          И у меня такое же ощущение. Мне даже кажется, что ваше лицо мне знакомо.

—          Вы могли видеть меня по телевизору. Я Руслан Беридзе, может быть, слышали? Занимаюсь классической борьбой, выступаю в весе до 82 кг. Соревнования не раз транслировались.

—           Я  почти не смотрю  спортивных передач. И все же я вас где- то видела.

           Почему я  сразу прониклась доверием к этому большому сильному человеку? Я, конечно, никогда не видела его, но узнала, как узнают того, с кем были вместе в какой-то другой  жизни.

—        Поедемте с нами в Батуми! Пока я тренируюсь, вы посмотрите город. Не бойтесь, с вами ничего не случится, — сказал он, взяв меня за руку. 

Мочи нет, как хотелось поехать, посмотреть на Аджарию, но на турбазах из уст в уста передавались жуткие истории, случавшиеся с  доверчивыми русскими туристками.  Только что мы едва  опомнились от кошмарного инцидента  в Телави — целые сутки  мы с Мариной и Зухрой  прятались от агрессивных поклонников: тайно сменили гостиничный номер и пропустили интересную экскурсию по благодатной Алазанской долине. Я категорически сказала ”нет”.

Когда  вернулась на турбазу, Марина и Зухра за обе щеки уплетали виноград. Мои рыночные трофеи вызвали бурный восторг и были немедленно коллективно съедены. Я забралась под одеяло, намереваясь продолжить прерванное утром чтение, но буквы текста разбегались: перед глазами мелькали сцены знакомства с Русланом. Сердце как-то подозрительно трепетало. Откуда и почему возникает это блаженное и мучительное состояние? Еще утром я не знала этого человека и вот думаю только о нем. Почему среди враждебных толп темпераментных южан Руслан, по сути мало чем отличающийся от них,  вызвал такое мое доверие? Что он мне  такое сказал?   Я уже жалела, что не поехала с ним в Батуми.

Вдруг в дверь забарабанили, и в комнату вбежала запыхавшаяся Таня, хорошенькая москвичка из нашей группы.

—          Девочки, спрячьте меня скорее!

—          Что случилось?

—          Ради бога, скорее!

Куда мы могли спрятать Таню в нашей убогой комнате? Только в старый колченогий шкаф. Едва  успели закрыть на ключ его перекосившуюся створку, как в комнату, сорвав шпингалет, ворвался  местный завсегдатай  Гия.

—          Где Таня?

—          Ее здесь нет.

—          Неправда, я видел, как она к вам забежала.

—          Вы ошиблись.

Гия обошел все углы, заглянул под все кровати, открыл все тумбочки. Почему он пропустил единственный шкаф, одному богу известно.

—          Где Таня! Куда вы ее спрятали?

—          Кто позволил вам обыскивать нашу комнату? Уйдите, Тани здесь нет, вы сами в этом убедились.

—          Не вы тут хозяева! Ваши паспорта у администратора, не выдадим вам их, тогда будете у меня в ногах валяться!

Это были не пустые угрозы. Подобное не раз бывало на турбазах. Несчастным русским туристкам дорого приходилось расплачиваться за капризный нрав местных ловеласов.

Гия окликнул кого-то, выглянув в дверной проем, и комната вмиг заполнилась мускулистыми молодыми людьми.  Один, в милицейской форме, важно уселся за стол, раскрыл папку, как будто приступая к допросу. Зухра и Марина побледнели. У меня подкосились ноги. В этот страшноватый момент распахнулась дверь, и в комнату вошел Маринин  ухажер, боевой офицер Саша, приехавший недавно в отпуск из  Афганистана, военные действия в котором тогда недавно начались.

—          По какому случаю  такое сборище?

Мы наперебой стали рассказывать о непрошеном вторжении. Саша сурово сказал что-то по-грузински враз притихшим мужчинам, и через мгновение их как ветром сдуло. Мы так обрадовались столь счастливому избавлению, что не сразу вспомнили о нашей затворнице. Едва извлекли из шкафа полуживую от страха Таню, как вошел поклонник черноокой  красавицы Зухры голубоглазый крепыш Володя.

—          От чего такие постные лица? Вставайте! Все идем   на танцы!

Танцевать совсем не хотелось, но не сидеть же одной вечером в этом  “скворечнике”! На танцплощадке звучали зажигательные ритмы “Чингис-хана”. Меня пригласил танцевать Зураб, молоденький грузин с выразительным, словно сошедшим со старинной чеканки, лицом. Увы, его намерения были слишком прозрачны.

—          Молодой человек, у меня вовсе нет желания отвечать на ваши притязания. Поищите кого-нибудь помоложе, я вам  в матери гожусь.

—          Мне 25 лет, — обиделся юный красавец и властно привлек меня к себе. С трудом увернувшись, я побежала искать подруг, но все куда-то разбрелись. Зураб, как охотник за дичью, следовал по пятам. Улучив момент, когда он отвернулся, я выскользнула с танцевальной веранды в темную аллею.

Враждебная ночь сомкнулась над головой. Куда же податься?  В растерянности я побрела на брезжащий впереди тусклый свет фонаря у ворот и вдруг  увидела  знакомый “бобик” и бегущего мне навстречу Руслана. У меня перехватило дыхание.

—     Все-таки я  нашел вас! Ну почему вы не поехали со мной в Батуми!

—          Я уже сто раз покаялась!

—          Мне нужно было быть более настойчивым, но я не сразу понял, как сильно вы мне понравились.

—          Вы мне тоже, но поняла я это только тогда, когда вы уехали.

Руслан сел за руль и мы помчались в кромешную тьму. Он гнал, как сумасшедший.                У какого-то шлагбаума рядом остановились «Жигули». Вел их все тот же  Гия, а рядом, я глазам не поверила, сидела чудом нами спасенная Таня.

—          Таня, это ты?

—          Я, —  сказала она, прижимаясь к Гие.

—          Зачем же были эти прятки?

—          Не знаю, — засмеялась она и отвернулась.

 Мы ехали довольно долго. Шум автомобиля и рокот моря смешались в дикой какофонии.  Руслан остановил машину у самой кромки берега, и мы потонули в объятиях. Где-то рядом плескалось море, и волны, казалось, вот-вот поглотят нас и унесут в бездну. Он снял с пальца золотое кольцо и надел на мой указательный палец. Кольцо было велико и едва держалось.

—          Руслан,  завтра в час дня мы уезжаем.  Путевка кончилась.

—          Почему не сказала раньше?

—          Когда  было говорить?  Мы встретились только сегодня утром.

Он долго молчал, что-то обдумывая: “Уже  поздно. Я отвезу тебя на турбазу,  а завтра в десять утра мы встретимся и обсудим, как  быть дальше».

На следующее утро вязкий густой туман накрыл долину Риони. Рейс вертолета, на котором мы должны были лететь в Сухуми, отменили. Руководитель нашей группы с трудом достал билеты на 9-часовой автобус. Ни адреса, ни телефона Руслана у меня не было. С ужасом я поняла, что больше никогда его не увижу.

Обшарпанный автобус ехал не вдоль моря, как я предполагала, а медленно тащился по горам через Зугдиди. В духоте и давке я глотала слезы, скрывая их от соседей. В аэропорту   вглядывалась в толпу — вдруг случится чудо, и Руслан приедет провожать меня, догадавшись, почему я не пришла. Чудес  не бывает. В самолете я чувствовала, как слезы бегут не по щекам, а где-то внутри меня.

Я не увижу больше никогда ни моря, ни дорогих моему сердцу седых кавказских вершин. И лица дорогих некогда людей уходят от меня, растворяясь в пространстве и времени.

                                              Октябрь 2000 г., Екатеринбург